Змееборец - Страница 75


К оглавлению

75

Я бросил все это, и уже не вернусь, даже чтобы раздать последние указания и назвать нового мастера Первого Дома.

Почему я думаю, что только так и нужно уходить?

Йорик сказал, это потому, что я единственный из нас троих, у кого в крови умение уходить навсегда. Он сказал, что от рождения такой способности нет даже у короткоживущих, несмотря на то, что они с самого начала знают, что уйдут и никогда не вернутся. Некоторые люди, по словам командора, тратят десятки лет на то, чтобы научиться уходить, не оглядываясь. Те, кому это удается, становятся основателями новых религий.

Смешно.

Особенно смешно было, когда командор задумался над тем, что сказал. Мне, конечно, всего двадцать лет, но я прожил сто пять навигаций – это больше, чем отпущено людям на всю жизнь. Об этом Йорик явно подзабыл.

Но, как бы там ни было, мы уходили. Настал день, когда я подсадил Легенду в седло, и мы вдвоем выехали из дворцовых ворот. Город провожал нас в молчании. Люди – все, кроме, может быть, новорожденных младенцев, вышли на улицы, чтобы увидеть нас, но стояли молча, только тихий ропот прокатывался за нашими спинами.

Я знал, что если оглянусь, то стихнет и эта тень голосов.

А уезжали мы на север. По удачному совпадению, здешние суеверия утверждали, что как раз на севере и обитают боги Многогранника, и там же, в диких лесах Венедии остались еще жрецы, вроде меня. Жрецы, наделенные могуществом и даром говорить с богами.

В диких Венедских лесах делать нам было нечего, путь наш лежал сначала в город Вежа, где мы должны были встретиться с Йориком, а потом далеко-далеко, за леса, к Медвежьей Скребнице – горам на северо-востоке, отделяющим Венедию от Фьордшилла… то есть, дома эта земля называлась Фьордшилл, а здесь, где не знали зароллаша, она звалась Норэгром. И вот там-то, в предгорьях, мы исчезнем из этого мира, выйдем на зыбкую, непостоянную границу между явью и небылью, жизнью и не-жизнью. Там… все будет странным для Легенды. Там все будет странным для Йорика, хоть он и ведет свой род от высших жрецов Айнодора и шаманов Орочьего Леса. И именно там тридцать лет назад я встретился с Червем.

Возвращение к себе

Это было нелегкое путешествие. Совсем не то, на какое рассчитывал мастер Серпенте, уезжая из Квириллы, и с унынием представляя себе тяготы поездки в разгар осенней распутицы.

Зима в Венедии – это совсем не то, что осень в Удентале.

В Веже, венедском городе-крепости, расположенном на границе с воеводством Роген, Эльрика с Легендой встретил Йорик. Он был доволен жизнью, рад встрече с де Фоксом, и даже Легенду поприветствовал совершенно равнодушно. Как будто время сдвинулось на пять лет назад, и Легенда снова была женой воеводы, а Йорик – капитаном гвардии.

Эльрику эта мысль не очень понравилась. Тогда командор и Легенда делили и не поделили Лойзу Удентальского, сейчас между ними оказался он сам, и бес их поймет, чего ожидать от горячей эльфийской крови. Впрочем, довольно скоро он убедился, что и Йорик, и Легенда стараются не осложнять ему жизнь взаимными конфликтами. Ему, а заодно и себе. В конце концов, не так уж много времени им предстояло провести втроем, каких-нибудь два-три месяца. Можно потерпеть, после восьми-то лет бок о бок, в состоянии холодной войны.

Легенда, конечно, не удерживалась от колкостей. Но Йорик был непробиваем, равнодушен и неизменно вежлив. Сейчас уже невозможно было представить себе, что когда-то, в бытность их на Острове, он время от времени подтрунивал над эльфийкой, выводя ее из себя и улыбаясь ее ярости. Тогда он считал Легенду неизбежным злом в своем отряде. Теперь он ее просто ненавидел. Сильнее, чем она его. И хорошо, что Легенда этого не понимала.

Эльрик понимал. Молчал. Знал, что уж кто-кто, а Йорик воли чувствам не даст, поэтому не беспокоился.

Они ехали на север, по руслам замерзших рек, зимой заменявших здесь дороги, почти не задерживаясь в городах. Еще в Веже Йорик и Легенда поменяли лошадей: их кровные эзисцы привыкли к удентальской зиме, но не вынесли бы венедских морозов, и до Забудовы, самого северного из венедских городов, их довезли некрасивые, мохнатые лошадки. В сравнении с высоким, мощным жеребцом де Фокса, венедские полудикие лошади выглядели довольно жалко, зато им нипочем были ни снег, ни холод.

В Забудове, на просторном постоялом дворе, свободные покои нашлись только потому, что для агентов дома Серпенте их держали и здесь. Йорик с Легендой, похоже, одновременно задумались над тем, сколько же таких постоялых дворов, гостиниц, караван-сараев и прочего и прочего наберется по всему континенту. Такая предусмотрительность наверняка вставала в немалые деньги, но денег у Первого Дома Десятиградья хватало, а уверенность в том, что везде, куда бы ты ни приехал, тебя ожидает крыша над головой и даже относительный комфорт стоила того, чтобы платить.

А еще в Забудове мастер Серпенте встретил множество знакомых. Здесь собрался весь свет венедского Севера. По вечерам в обеденной зале большого постоялого двора становилось тесно от гостей. Венеды в вышитых солнечными знаками одеждах – торгующие пушниной и рыбьей костью; норэгрцы, в кожаных куртках – привезшие янтарь, мелкий, переливчатый жемчуг, и, опять же, меха; десятиградцы, даже здесь в изысканных костюмах и с длинными, заплетенными в косы волосами – явившиеся в Забудову с вином, готской сталью, порохом, огнестрельным оружием, сукном и золотом; степняки, в мехах надетых прямо на голое тело – с самоцветами из Железного кряжа, шелками и пряностями… Кто бы мог подумать, что на краю света, на границе с великим Севером, где уже и жить-то толком нельзя, могут собраться зимой жители самых разных стран. Что здесь на равных беседуют и пьют представители весьма уважаемых купеческих домов, степные дикари и одиночки-промысловики, сами привозящие свою добычу на огромную ярмарку Забудовы.

75